menu
8 Номер. интервенционный мобильный кинематограф
Numéro 8 : По пути ярмарки
МАХНО-ВЭН
КИНЕМАТОГРАФ НА КОЛЕСАХ, СОЗДАННЫЙ КОЧЕВЫМ НАРОДОМ
КИНЕМАТОГРАФ НА КОЛЕСАХ, СОЗДАННЫЙ КОЧЕВЫМ НАРОДОМ
КИНЕМАТОГРАФИЧЕСКАЯ АРМИЯ НЕМОЙ. НЕНАЗВАННОЙ ВОЙНЫ
Махно-вэн? С тем же успехом мы могли бы назвать его бричка-вэн в честь крестьянской повозки, которая превратилась в оружие во время гражданской войны. В сборнике рассказов «Конармия» Исаак Бабель отмечал, что гражданская война и, в частности, война на территории Украины, привела к рождению мастеров, если не богов брички - повозки на конной тяге, в кузове которой устанавливались пулемёты. В числе этих мастеров брички - Нестор Махно. Именно он ответственен за вооружённое сопротивление войскам генерала Белой армии Антона Деникина. В 1919-м году партизанское движение превратилось в настоящую 50-тысячную армию. Махновщина объединилась с Красной армией, пока в 1920-м году последняя не обернулась против неё. Махно дошёл до того, что полностью заменил свою кавалерию и артиллерию целой армией бричек. Будучи невероятно легко управляемой, эта армия стала силой, победить или захватить которую стало чрезвычайно трудно. Стоило оказаться в окружении, как брички вновь превращались в крестьянские повозки, коими и были изначально - они прятались в тени сараев, а пулемёты забрасывались сеном. Гражданское средство передвижения -преображенное, переделанное вручную, если не сказать взломанное - бричка Махно полностью меняет облик войны. И по сей день эта тактика изучается в военных школах всего мира, а моторизованные преемники этих бричек участвуют на фронтах всех военных конфликтов. Кроме того, перевозя через всю Украину хозяйства, войска, семьи - всё то. что получит название «царство на колёсах» - эти брички давали возможность не только рассмотреть окружающий колонны и лагеря пейзаж, но и преобразовать его. Вместо очередного пулемёта наш Махно-Вэн везёт видеопроектор и аудиоколонки, вместо стога сена или иного камуфляжа - выдвижной корпус-экран. Стоит поставить его среди оборудованных путешественниками или рабочими домов на колесах, Махно-Вэн становится практически неприметен. Но вот его телескопический корпус раскладывается, его аудиоколонки начинают издавать звуки, его экран зажигается, и пространство-время преображается. На свет появляется новое место, которое пытается переосмыслить саму суть всех этих странных пространств: кэмпингов, лагерей, стоянок. Создавая и показывая свои фильмы, он старается дать понять, что и здесь уже родилось пока ещё безымянное царство на колёсах, и участвует - порой неосознанно - в такой же безымянной и необъявленной войне, которая подтолкивает всё большее количество людей к жизни в дороге и блокирует им доступ в рай метрополии. Гражданское средство передвижения - утилитарное, созданное вручную, взломанное - Махно-Вэн залихватски старается заняться своё место в войне движущихся изображений, которая, казалось, со стороны кочевников была уже давно проиграна. Кочевой кинематограф, созданный для кочевников. Кинематограф, который, по примеру Махновщины, хочет объединить номадов вокруг общего рассказа, способного противопоставить себя официальному рассказу, а благодаря этому, возможно, сыграть на руку их объединению. Война? Да. ведь в первую очередь необходима война представлений и отображений - масс медиа, реклама, связи с общественностью по правовым и кризисным вопросам вкладывают в головы всё тот же двойственный наказ: «города должны стать метрополиями, индивидуумы должны стать мобильны.» Так. согласно рекламе, отель Ри11тап группы Ассог пророчит своим будущим клиентам, международным управленцам высшего звена: «вы новые номады. А мир - ваша игровая площадка». Молодой, красивый и эротичный, герой рекламного ролика выходит из отеля, начинает пробежку по городу, состоящему одновременно из улиц Сиднея. Нью-Йорка. Парижа и бог его знает ещё каких Шанхаев и Дубаев. чтобы затем распить в баре по бокальчику с супермоделью. Сеть отелей РиПшап заказывают фильм, который должен вызывать ощущение осуществимости этого нового мира, реальности этой игровой площадки. Целые когорты людей выброшены из рая метрополии или же призваны изо всех своих сил создавать этот рай. насыщать его потоками данных и энергией. Какие образы и истории преподносятся этим сценарием? Каким должен быть фильм, как его финансировать и показывать? Как описать этот образ жизни, эти города и территории? Как создать полифоническое изображение людей, которые по определению своему разобщены, разделены по социологическим признакам, по тому, как по-разному обходится с ними закон? Как положить конец этой игре в категории и присвоение идентичностей (путешественники, жители трейлеров, мобильные рабочие, цыгане и так далее)? Ведь эта игра настолько эффективна, что эти же самые люди видят в окружающих лишь чужаков... Цель проекта Махновщина заключалась в том. чтобы вести работу почтальона или курьера, перемещающегося между местами обитания расколотых групп. Мы стараемся перевозить из одного места в другое изображения этих мест, зеркалить их. ставить их на обсуждение и таким образом содействовать передаче знаний и созданию общей культуры. Фильм «work in progress» или кинематограф как рабочее пространство
Остановившись на несколько дней, недель или месяцев на одном месте (будь то трущобы, кемпинг или лагерь), мы снимаем с жителями этого места фильмы, которые и сочиняют весь сюжет фильма и стараются проанализировать ситуацию, в которой оказались. А дальше Махно-Вэн вновь отправляется в дорогу, едет на новое место, где показывает фильм (и фильмы), созданные раньше, снимает новые с теми, кто только что был не более, чем зрителями. Когда кинематограф становится средством исследования и высказывания, показ представляет собой первый этап создания и творчества. Показ - это не месса. Когда наступает ночь, кузов грузовика раздвигается, и мы показываем фильм. Вокруг разгораются споры, звучит критика, люди отмечают совпадения и различия между тем. что «здесь» и «там», между русской и французской ситуациями. А затем, тем же вечером или на следующий день, уже внутри грузовика, на красных диванах, происходит главное. Индивидуально или небольшими группами мы обсуждаем, изучаем и рассматриваем, чем здесь живут и о чем говорят, что мы могли бы или должны были бы снимать, мы готовимся к интервью. Затем мы регулярно показываем готовые отрывки, корректируем их, доводим до совершенства, до того момента, когда фильм, наконец-то. будет готов. И мы уезжаем отсюда. Однако за прошедшие годы фильмы изменились по своей природе. Формат с длиной всего в несколько минут, портреты людей или мест, уступил место более длинному формату, продолжительностью от тридцати до сорока пяти минут. Теперь мы исследуем более сложные ситуации и описываем жизнь этих кочевых анклавов, объединяющихся как по географическим, так и по экономическим признакам. И порой мы оставляем место для воображения и магического реализма. Теперь нужно обратиться к соседствующему номадизму, соотнося эти анклавы с близкими им местам: местом работы, местом отдыха или местом обучения. Своими фильмами Махно-Вэн пытается сделать так. чтобы мобильные голоса были услышаны ближайшими оседлыми жителями. Стани КАМБОТ
Махно-вэн? С тем же успехом мы могли бы назвать его бричка-вэн в честь крестьянской повозки, которая превратилась в оружие во время гражданской войны. В сборнике рассказов «Конармия» Исаак Бабель отмечал, что гражданская война и, в частности, война на территории Украины, привела к рождению мастеров, если не богов брички - повозки на конной тяге, в кузове которой устанавливались пулемёты. В числе этих мастеров брички - Нестор Махно. Именно он ответственен за вооружённое сопротивление войскам генерала Белой армии Антона Деникина. В 1919-м году партизанское движение превратилось в настоящую 50-тысячную армию. Махновщина объединилась с Красной армией, пока в 1920-м году последняя не обернулась против неё. Махно дошёл до того, что полностью заменил свою кавалерию и артиллерию целой армией бричек. Будучи невероятно легко управляемой, эта армия стала силой, победить или захватить которую стало чрезвычайно трудно. Стоило оказаться в окружении, как брички вновь превращались в крестьянские повозки, коими и были изначально - они прятались в тени сараев, а пулемёты забрасывались сеном. Гражданское средство передвижения -преображенное, переделанное вручную, если не сказать взломанное - бричка Махно полностью меняет облик войны. И по сей день эта тактика изучается в военных школах всего мира, а моторизованные преемники этих бричек участвуют на фронтах всех военных конфликтов. Кроме того, перевозя через всю Украину хозяйства, войска, семьи - всё то. что получит название «царство на колёсах» - эти брички давали возможность не только рассмотреть окружающий колонны и лагеря пейзаж, но и преобразовать его. Вместо очередного пулемёта наш Махно-Вэн везёт видеопроектор и аудиоколонки, вместо стога сена или иного камуфляжа - выдвижной корпус-экран. Стоит поставить его среди оборудованных путешественниками или рабочими домов на колесах, Махно-Вэн становится практически неприметен. Но вот его телескопический корпус раскладывается, его аудиоколонки начинают издавать звуки, его экран зажигается, и пространство-время преображается. На свет появляется новое место, которое пытается переосмыслить саму суть всех этих странных пространств: кэмпингов, лагерей, стоянок. Создавая и показывая свои фильмы, он старается дать понять, что и здесь уже родилось пока ещё безымянное царство на колёсах, и участвует - порой неосознанно - в такой же безымянной и необъявленной войне, которая подтолкивает всё большее количество людей к жизни в дороге и блокирует им доступ в рай метрополии. Гражданское средство передвижения - утилитарное, созданное вручную, взломанное - Махно-Вэн залихватски старается заняться своё место в войне движущихся изображений, которая, казалось, со стороны кочевников была уже давно проиграна. Кочевой кинематограф, созданный для кочевников. Кинематограф, который, по примеру Махновщины, хочет объединить номадов вокруг общего рассказа, способного противопоставить себя официальному рассказу, а благодаря этому, возможно, сыграть на руку их объединению. Война? Да. ведь в первую очередь необходима война представлений и отображений - масс медиа, реклама, связи с общественностью по правовым и кризисным вопросам вкладывают в головы всё тот же двойственный наказ: «города должны стать метрополиями, индивидуумы должны стать мобильны.» Так. согласно рекламе, отель Ри11тап группы Ассог пророчит своим будущим клиентам, международным управленцам высшего звена: «вы новые номады. А мир - ваша игровая площадка». Молодой, красивый и эротичный, герой рекламного ролика выходит из отеля, начинает пробежку по городу, состоящему одновременно из улиц Сиднея. Нью-Йорка. Парижа и бог его знает ещё каких Шанхаев и Дубаев. чтобы затем распить в баре по бокальчику с супермоделью. Сеть отелей РиПшап заказывают фильм, который должен вызывать ощущение осуществимости этого нового мира, реальности этой игровой площадки. Целые когорты людей выброшены из рая метрополии или же призваны изо всех своих сил создавать этот рай. насыщать его потоками данных и энергией. Какие образы и истории преподносятся этим сценарием? Каким должен быть фильм, как его финансировать и показывать? Как описать этот образ жизни, эти города и территории? Как создать полифоническое изображение людей, которые по определению своему разобщены, разделены по социологическим признакам, по тому, как по-разному обходится с ними закон? Как положить конец этой игре в категории и присвоение идентичностей (путешественники, жители трейлеров, мобильные рабочие, цыгане и так далее)? Ведь эта игра настолько эффективна, что эти же самые люди видят в окружающих лишь чужаков... Цель проекта Махновщина заключалась в том. чтобы вести работу почтальона или курьера, перемещающегося между местами обитания расколотых групп. Мы стараемся перевозить из одного места в другое изображения этих мест, зеркалить их. ставить их на обсуждение и таким образом содействовать передаче знаний и созданию общей культуры. Фильм «work in progress» или кинематограф как рабочее пространство
Остановившись на несколько дней, недель или месяцев на одном месте (будь то трущобы, кемпинг или лагерь), мы снимаем с жителями этого места фильмы, которые и сочиняют весь сюжет фильма и стараются проанализировать ситуацию, в которой оказались. А дальше Махно-Вэн вновь отправляется в дорогу, едет на новое место, где показывает фильм (и фильмы), созданные раньше, снимает новые с теми, кто только что был не более, чем зрителями. Когда кинематограф становится средством исследования и высказывания, показ представляет собой первый этап создания и творчества. Показ - это не месса. Когда наступает ночь, кузов грузовика раздвигается, и мы показываем фильм. Вокруг разгораются споры, звучит критика, люди отмечают совпадения и различия между тем. что «здесь» и «там», между русской и французской ситуациями. А затем, тем же вечером или на следующий день, уже внутри грузовика, на красных диванах, происходит главное. Индивидуально или небольшими группами мы обсуждаем, изучаем и рассматриваем, чем здесь живут и о чем говорят, что мы могли бы или должны были бы снимать, мы готовимся к интервью. Затем мы регулярно показываем готовые отрывки, корректируем их, доводим до совершенства, до того момента, когда фильм, наконец-то. будет готов. И мы уезжаем отсюда. Однако за прошедшие годы фильмы изменились по своей природе. Формат с длиной всего в несколько минут, портреты людей или мест, уступил место более длинному формату, продолжительностью от тридцати до сорока пяти минут. Теперь мы исследуем более сложные ситуации и описываем жизнь этих кочевых анклавов, объединяющихся как по географическим, так и по экономическим признакам. И порой мы оставляем место для воображения и магического реализма. Теперь нужно обратиться к соседствующему номадизму, соотнося эти анклавы с близкими им местам: местом работы, местом отдыха или местом обучения. Своими фильмами Махно-Вэн пытается сделать так. чтобы мобильные голоса были услышаны ближайшими оседлыми жителями. Стани КАМБОТ
SOMMAIRE DU NUMERO 8
--------------------
--------------------
Commander la version papier
100%
100%
Live Chat is Online 
Chatting
0
×
–
undefined
Powered by